Биография " Джон Д. Рокфеллер / Standard Oil "

Джон Д. Рокфеллер - биографияПредки Рокфеллера жили во Франции и были гугенотами. В XVII веке семья Рокфайль бежала в Германию от инквизиции, погромов и охотившихся за еретиками королевских драгун - там эмигранты переделали свою фамилию на немецкий манер. Они выбрали суровую и безжалостную веру: их бог требовал строгой внутренней дисциплины, тяжелого труда, бережливости, отречения от радостей плоти. Зато протестанты ощущали себя избранным народом - их ждало царство небесное, а все остальные были прокляты, их ничто не могло спасти, и с ними не стоило церемониться. Труд, долг, верность по отношению к своим и холодное безразличие к чужим - все это Джон Рокфеллер впитал с молоком матери. Триумф дома Рокфеллеров - банки, железные дороги, недвижимость и легендарная компания Standard Oil стал победой поколений Рокфеллеров, мельников, фермеров и мелких торговцев, много и тяжко работавших, копивших, отказывая себе во всем, и терпеливо ждавших своего часа.

Рокфеллеры перебрались в Новый Свет в XVIII веке и понемногу продвигаются на Север, к Мичигану. Вещи свалены в запряженную волами скрипучую повозку, дед Рокфеллера держит вожжи, его жена и дети бредут следом, глотая дорожную пыль. Они остановились в городе Ричфорде, штат Нью-Йорк.

Отец будущего мультимиллиардера - Уильям Эйвери Рокфеллер, собрал в себе все мыслимые пороки - распутник, конокрад, шарлатан, обманщик, двоеженец, лгун и т.д. Уильям появился в городе отдельно от семьи - красавец со светло-каштановой бородой, в новом, с иголочки, сюртуке и тщательно отглаженных брюках. На груди у него красовалась табличка "Я - глухонемой". Благодаря ей Уильям, вскоре знал всю подноготную каждого горожанина.

Пышная борода и стрелки на брюках пронзили сердце деревенской девушки Элайзы Дэвисон. Она воскликнула: "Я бы вышла за этого человека замуж, не будь он глухонемым!" - и скромно стоявший невдалеке "калека" понял, что тут можно провернуть неплохое дельце. Уши Билла работали не хуже еще не изобретенных радаров, о том, что отец дает за Элайзой пятьсот долларов приданого, он прослышал двумя днями раньше, - вскоре они обвенчались, а 8 июля 1839 года в семье Уильяма и Элизы Рокфеллер родился Джон.

Уильяма обладал необыкновенным обаянием - Элайза не рассталась с ним, даже поняв, что ее жених все отлично слышит, а при случае сквернословит не хуже пьяного лесоруба. Она не бросила мужа даже тогда, когда он привел в дом свою любовницу Нэнси Браун и та в очередь с Элайзой стала рожать Уильяму детей.

Билл процветал, а Элайза и дети жили впроголодь и работали не покладая рук. Она не была уверена, вернется ли муж в очередной раз, и вела хозяйство откладывая каждый цент. Полуголодные, одетые в старье сыновья с утра бежали в школу, затем шли работать в поле, а после зубрили уроки. Дома царствовали честная бедность и тяжелый труд, а Билл жил во грехе и прекрасно себя чувствовал. Порок не желал быть наказан: Рокфеллер-старший начал богатеть.

Как старший сын, Джон Д. очень скоро взял на себя роль кормильца семьи. Мать неустанно повторяла детям: «Сознательное расточительство приводит к страшной нужде». Еще совсем в юном возрасте, поощряемый матерью, Джон Д. покупал фунт конфет, делил их и продавал с прибылью своим сестрам и братьям. Однажды он нашел гнездо индейки, стащил птенцов и вырастил их на продажу. У Элизы на каминной полке стояла голубая китайская фарфоровая ваза, в которую складывали деньги из прибыли на семейные нужды. Но, даже находясь в такой бедности, мать поощряла Джона Д. бросать пенни в тарелку для пожертвований. Его преданность христианской вере и баптистской доктрине была неоспорима в течение всей его жизни, на протяжении которой он оставался абсолютным трезвенником, отказывался играть в азартные игры и танцевать.

Джону исполняется шестнадцать лет, и он уезжает в Кливленд: прилично одетый юноша с костлявым лицом обходит крупные фирмы и просит владельцев о встрече. Так продолжается шесть недель подряд - Рокфеллер ищет место бухгалтера.

26 сентября фирма Hewitt and Tuttle, оказывающая брокерские услуги, взяла его на работу помощником бухгалтера - этот день Рокфеллер будет отмечать как свое второе рождение. То, что первую зарплату ему выдали лишь через четыре месяца, не имело ни малейшего значения - его пустили в сияющий мир бизнеса, и он бодро зашагал к заветным ста тысячам долларов.

Джон Рокфеллер вел себя так, как мог бы вести влюбленный: казалось, что тихий бухгалтер находится в состоянии эротического безумства. В порыве страсти он дико кричит в ухо мирно работающему коллеге: "Я обречен стать богатым!" Бедняга шарахается в сторону, и вовремя - ликующий вопль повторяется еще два раза. Рокфеллер не пьет (даже кофе) и не курит, не ходит на танцы и в театр, зато получает острое наслаждение от вида чека на четыре тысячи долларов - он все время вынимает его из сейфа и рассматривает снова и снова. Девушки зовут его на свидания, а молодой клерк отвечает, что может встречаться с ними только в церкви. Рокфеллер знает, что Господь благословляет праведных, и превращает свою жизнь в постоянный подвиг - он приходит на работу в 6.30 утра, а уходит так поздно, что ему приходится обещать самому себе заканчивать свою бухгалтерию не позднее десяти вечера. И Бог дает ему то, что он хотел.

Рокфеллеру повезло - южные штаты объявили о выходе из Союза и началась гражданская война. Федеральному правительству понадобились сотни тысяч мундиров и винтовок, миллионы патронов, горы вяленого мяса, сахара, табака и галет. Наступил золотой век спекуляции, и Рокфеллер, ставший совладельцем брокерской фирмы со стартовым капиталом $ 4000, сделал неплохие деньги. А потом он наткнулся на настоящую золотую жилу; вечером во всех домах, от дворцов Вандербильтов и Карнеги до лачуг китайских эмигрантов, загорались керосиновые лампы, а керосин, как известно, делают из нефти. Компаньон Рокфеллера Морис Кларк говорил: "Джон верил только в две вещи на земле - в баптистское вероучение и нефть"; по ночам ему снились зияющие в земле нефтяные скважины.

Ему исполнилось двадцать пять, знакомые думали, что он навсегда обручен с бухгалтерскими счетами. Но в жизни всегда есть место чуду - одна девушка ждала Джона Рокфеллера вот уже девять лет. Лаура Селестия Спелмен родилась в богатой и уважаемой семье. Она много читала, пробовала себя в литературной редактуре и подходила Рокфеллеру по всем статьям. Лаура была типичной пуританкой: танцы и театр казались ей олицетворением порока, зато в церкви она отдыхала душой. Всем цветам будущая миссис Рокфеллер предпочитала черный.

Они познакомились еще в школе: он признался ей в любви - она ответила, что сперва ему надо чего-то добиться в жизни, найти хорошую работу, стать состоятельным человеком.

Костлявый мальчишка к этому времени превратился в высокого, подтянутого и очень обаятельного молодого человека, а Лаура стала хорошенькой девушкой. За бриллиантовое обручальное кольцо Рокфеллер заплатил 118 долларов - для него это был настоящий подвиг. Повторять его он не стал: свадьба была скромной, дом, в который перебрались молодые после свадебного путешествия, Рокфеллер снял по дешевке, слуг у них не было. К этому времени ему принадлежал самый крупный в Кливленде нефтеперерабатывающий завод, родители невесты были состоятельными и уважаемыми в городе людьми, но сообщения о свадьбе в газетах не появилось - он не любил, когда о нем говорили. Подчиненные и конкуренты боялись Рокфеллера как огня, а жена считала его добрейшим человеком.

Ровно в 9.15 он появлялся в Standard Oil, понемногу превращавшуюся в одну из крупнейших компаний страны. Высокая фигура, бледное, чисто выбритое лицо, в руках - зонтик и перчатки, на голове - белая шелковая шляпа, из манжет выглядывают черные ониксовые запонки с выгравированной на них буквой "R". Рокфеллер тихо приветствует подчиненных, интересуется их здоровьем и черной тенью просачивается в дверь своего кабинета. Он никогда не повышает голоса, никогда не нервничает, никогда не меняется в лице - вывести из себя его невозможно. Однажды к нему ворвался взбешенный подрядчик, который орал полчаса без перерыва. Все это время Рокфеллер сидел уткнувшись в стол, а когда разъяренный, красный как рак толстяк выдохся, поднял невозмутимое лицо и тихо сказал: "Простите, пожалуйста, я не уловил, о чем вы говорили. Нельзя ли повторить."

Обедал всегда в одно и тоже время, а когда молоко с печеньем бывало съедено, хозяин Standard Oil совершал обход своих владений. Рокфеллер шел бесшумной размеренной походкой. Перед столами своих клерков Рокфеллер возникал как чертик из табакерки, сладко улыбался, спрашивал, как идет работа, и люди приходили в ужас. Рокфеллер был хорошим хозяином - жалованье он платил выше, чем кто-либо другой, назначал отличные пенсии, выдавал больничные - но с теми, кто ему противоречил, разделывался безжалостно. Для подчиненных у него всегда находилось доброе слово, и все же они его смертельно боялись. Ужас, который он внушал, носил мистический характер - его собственный секретарь уверял, что никогда не видел, как Рокфеллер входит и выходит из здания компании. Недоброжелатели поговаривали, что миллионер влетает в свою контору через дымоход. Пугал и его дом: спартанская обстановка, тихие голоса, немногословные, вымуштрованные дети.

Джон учил детей музыке, плавал вместе с ними, бегал на коньках; если кто-нибудь из маленьких ночью хныкал, он тут же просыпался и мчался к его постели. Никогда не ссорился с женой, трогательно заботился о матери. Элайза состарилась, начала болеть, и когда случался очередной приступ, Рокфеллер бросал все дела, ехал к ней и сидел у ее постели, пока матушке не становилось лучше. Зато двое детей ушедшего на гражданскую войну брата умерли чуть ли не от голода, и тот забрал их тела из семейного склепа: "Не хочу, чтобы они лежали в земле этого монстра!".

В восьмидесятые годы XIX века его компания оценивалась в $ 18 миллионов (современный эквивалент - $ 265 миллионов). Рокфеллер вошел в двадцатку самых богатых и могущественных людей страны и начал наступление на конкурентов: он заключил соглашение с железнодорожными королями, и те взвинтили тарифы на перевозки. Мелкие нефтяные компании разорялись, крупные капиталисты переуступали Рокфеллеру свои пакеты акций: вскоре он стал монополистом на нефтяном рынке и смог установить собственные, запредельные цены на нефть, которая в начале двадцатого века стала стратегическим товаром. Началась дредноутная гонка: великие державы строили все больше огромных линейных кораблей, топливом для них служил добывавшийся из нефти мазут. Standard Oil превратилась в транснациональную компанию, ее интересы распространились на весь земной шар, состояние Рокфеллера исчислялось в десятках, а затем и сотнях миллионов долларов. На рубеже веков он был признан самым богатым человеком в мире: газеты писали, что состояние Рокфеллера приблизилось к восьми с половиной миллиардам долларов. Его монополию называли "величайшей, мудрейшей и самой нечестной из всех, когда-либо существовавших".

Рокфеллер знал, что, богатея, он выполняет Божье предначертание - в протестантской этике достаток рассматривался как благословение свыше. Его сотрудники вспоминали, как во время одного из совещаний, где говорилось о невеселых перспективах компании (речь шла о том, что электрическое освещение вскоре вытеснит керосиновое), Рокфеллер поднял руку к небу и торжественно произнес: "Господь позаботится!" И он позаботился - началась Первая мировая война, и все военные флоты перешли на нефть.

Согласно протестантской вере богатство не привилегия, а долг - часть того, что Рокфеллер зарабатывал, он принялся раздавать. Когда Джон Дэвисон начинал, его состояние исчислялось в тысячах долларов, и все деньги шли в дело. Теперь, когда у него были сотни миллионов, пришло время для богоугодной благотворительности. В месяц к Рокфеллеру приходили пятьдесят тысяч писем с просьбами о помощи - по мере возможности он на них отвечал и отправлял людям чеки. Он помог основать Чикагский университет, учреждал стипендии, выплачивал пенсии - все это оплачивал потребитель, которого Рокфеллер заставлял выкладывать за керосин и бензин столько, сколько было нужно Standard Oil.

Воспитание детей тоже было долгом: им предстояло унаследовать огромное состояние, а это было большой ответственностью. Рокфеллер знал, что Божий дар нельзя пустить по ветру, и изо всех сил приучал детей к труду и скромности. Джон Рокфеллер-младший позднее говорил, что в детстве деньги казались ему загадочной субстанцией: "Они были вездесущи и невидимы. Мы знали, что денег очень много, но знали также, что они недоступны". Для того, кого до восьми лет одевали в девчоночьи платья (Рокфеллеры донашивали друг за другом старые вещи, а второго мальчика у них не было), будущий миллиардер выразился чрезвычайно мягко.

Джон Рокфеллер-старший создал дома макет рыночной экономики: он назначил дочь Лауру "генеральным директором" и велел детям вести подробные бухгалтерские книги. Каждый ребенок получал два цента за убитую муху, десять центов - за заточку одного карандаша и пять - за час занятий музыкой. У каждого из детей была своя грядка в огороде - десять выдернутых сорняков стоили один пенни. Рокфеллер-младший зарабатывал пятнадцать центов в час за колку дров, одна из дочерей получала деньги за то, что по вечерам обходила дом и гасила свет. За опоздание к завтраку маленьких Рокфеллеров штрафовали на один цент, они получали по одному кусочку сыра в день, а по воскресеньям им не позволяли читать ничего, кроме Библии.

Сетти ходила в собственноручно залатанных платьях и ни в чем не уступала мужу: расщедрившийся Рокфеллер собрался было купить детям по велосипеду, но жена сказала, что лишние велосипеды в доме не нужны: "Имея один велосипед на четверых, они научатся делиться друг с другом..."

Результаты такого воспитания были достаточно противоречивыми. Рокфеллер-младший чуть было не зачах: когда мальчик подрос и зашла речь об университете, выяснилось, что он постоянно хворает и к тому же страдает разнообразными нервными расстройствами. На дворе стояла зима, но Джон тут же отправил сына в загородный дом: больной мальчик корчевал пни, жег кустарник и рубил дрова для печки - днем он работал до седьмого пота, а по ночам дрожал от холода. Джон выжил, окончил университет (карманных денег у него не было, и он постоянно стрелял у приятелей несколько долларов) и вошел в семейный бизнес. Отец сломал его волю: наследник навсегда остался его тенью, страдая от этого и тем не менее безропотно исполняя свой долг. Он мучился оттого, что был менее талантливым бизнесменом, чем отец, что четыре года боялся объясниться с любимой девушкой, что журналисты писали гадости про дорогого папу. Джонни-младшего спасла женитьба на Эбби Олдрих, веселой и обаятельной девушке, дочери сенатора от штата Нью-Йорк - ее отец был всем известным бонвиваном. Рокфеллер собрался было устроить безалкогольную свадьбу, но отец невесты сказал, что скорее застрелится. Шампанское лилось рекой, и благочестивая Сетти, сказавшись больной, не пришла на это греховное действо. Эбби научила Джона-младшего радоваться жизни: он отбывал свой срок на работе и спешил домой . Впрочем, Джон воспитывал своих отпрысков так же, как воспитывали его. Внуки Джона Дэвисона Рокфеллера получали по десять центов за каждую пойманную мышь.

Тяжелым ударом для Джона Рокфеллера стала потеря любимой жены, но он взял себя в руки и прожил почти до ста лет: такой срок Рокфеллер поставил себе сам и не дотянул до него каких-то два года.

К этому времени Америка превратилось в страну автомобилей, и богатство Рокфеллера увеличилось до совершенно фантастических размеров. Джон Дэвисон постарел, но оставался крепким и бодрым "Это компенсация за отказ от театров, клубов и легкомысленных развлечений, которые давным-давно подорвали здоровье многих моих знакомых". Теперь он мог позволить себе то, чего был лишен в детстве: Рокфеллер увлекся спортом, выучился отлично играть в гольф и освоил гоночный велосипед. Старик ездил отпустив руль и держа над головой раскрытый зонтик; окружающие ахали, и тут он вскакивал обеими ногами на седло. Он полюбил женщин: во время автомобильных прогулок его обычно сопровождали две красивые спутницы - их колени были предусмотрительно прикрыты шалью, из-под которой Рокфеллер не вынимал рук.

Рокфеллер захворал алопецией, и у него выпали все волосы на теле. Без бровей, ресниц и усов он стал по-настоящему страшен: окружающие шарахались - казалось, что им навстречу шагает смерть. Дополнительную прелесть картинке придавало то, что Рокфеллер пристрастился к парикам: в его коллекции были представлены все прически и все оттенки. К тому же он стал большим модником: теперь его любимый костюм состоял из желтой соломенной шляпы, синего шелкового пиджака и яркой японской жилетки, ансамбль завершали темные очки. В один прекрасный день Рокфеллера не узнал собственный вицепрезидент, который давал обед в его честь "Что с тобой, Чарли Я мистер Рокфеллер!"). Журналисты намекали на то, что мультимиллионер впал в маразм, но это даже отдаленно не походило на правду. С возрастом разум не изменил Рокфеллеру. Он железной рукой правил своей империей.

Добившись всего, о чем мечтал, теперь он хотел дожить до ста лет: заветная дата была близка, и задача казалась выполнимой. Смерть представлялась ему таким же деловым партнером, как и все остальные, - ее тоже можно было обвести вокруг пальца. В 1935 году Рокфеллер отпраздновал свой девяносто шестой день рождения, и страховая компания прислала ему чек на пять миллионов долларов. Это был первый случай за всю историю фирмы - по статистике до такого возраста доживает только один человек из ста тысяч.

Доктора прописывали Рокфеллеру диету, и он с удовольствием ее соблюдал. Они назначали дозированные физические нагрузки, и он вяло крутил педали велотренажера, слушая проповеди по радио. До ста лет Джон Дэвисон Рокфеллер не дотянул совсем немного - 23 мая 1937 года он умер от сердечного приступа.

Накануне они болтали с Генри Фордом : расшалившийся Рокфеллер назначил собеседнику встречу в раю. Форд хихикнул и ответил, что уж там-то они не встретятся.

Его воспитательная метода прокатилась по потомству Рокфеллеров, как паровой каток: тем, кто сумел ее выдержать, уже ничего не страшно. Невропаты, моты и аутсайдеры выпали в осадок (Уинтроп, любимый рокфеллеровский внук, озверев от домашней муштры, махнул на все рукой и подался на нефтепромыслы в Аризону, где жил на семьдесят пять центов в день). Но те, кто сумел принять эти правила игры, приумножили семейное состояние. Маленькие Рокфеллеры до сих пор маются без карманных денег; чуть повзрослев, они сшибают у однокурсников десятки, чтобы сводить девушку в кино. Потом папы дают отмашку - и потомство всеми конечностями вцепляется в семейный бизнес: по относительной величине совокупного капитала семейство Рокфеллеров до сих пор считается самым богатым в США. Среди двухсот наследников есть кандидат в президенты США, нонконформистка, боровшаяся за права бедняков, ученые, банкиры и плейбои.